Эрнст Прост – квалифицированный автомеханик, который начал свою карьеру в конце 70-х продавцом в автомагазине, где дорос до руководителя отдела маркетинга. Откуда в 1990 году Прост перешёл в LIQUI MOLY на позицию руководителя отдела продаж. Постепенно он выкупил акции компании и в 1998 возглавил её. В конце февраля 2022 года, спустя более чем 30 лет работы в компании, 65-летний предприниматель уходит с поста директора. Перед уходом Эрнст Прост дал интервью немецкому журналисту Михаэлю Крокеру.
Г-н Прост, компания LIQUI MOLY – дело всей Вашей жизни. В конце февраля Вы уходите с поста главы компании. Вы продали своё предприятие, а не передали его своему сыну. Почему?
- Потому что мой сын не хочет управлять компанией. А я слишком люблю его, чтобы заставлять лезть в эти жернова.
Вы действительно так воспринимаете свои трудовые будни? Как жернова?
- Не будьте наивным. Моя работа – это не только сидение в офисе с приятной улыбкой на лице. Здесь надо пахать. Причём с утра до ночи. Масла – очень дорогой и дорогостоящий продукт. Подумайте хотя бы о ценах на нефть – они скачут вверх-вниз, как температура на термометре в апреле. Это настоящая мясорубка.
Многие говорят, что на таком высоком посту человек может вершить большие дела.
- Конечно, и мне это доставляло удовольствие. Но далеко не все воспринимают это как удовольствие. В каком-то смысле это мазохизм.
Как бы Вы описали эти свои мазохистские будни?
- Вдруг обрывается цепочка поставок – а поставщики продолжают сидеть в своих хоум-офисах или работают неполный рабочий день, и их не волнует, что происходит на конце этой цепочки, то есть у нас. Или страну, в которой у нас есть клиенты, вдруг накрывает валютный кризис. Например, как сейчас Турцию! А сейчас вообще весь пейзаж, как чёрным покрывалом, накрыл COVID-19. Так что мне всё время приходится принимать решения, на всех фронтах. Вот как выглядят мои будни. А ещё приходится колдовать с покупкой сырья. Потом доставлять его на промежуточные склады и обрабатывать. Не хватает персонала. Наконец, продукт готов, и его надо отправлять клиентам. А к этому моменту цена за один контейнер выросла до 16 000 евро. И вам ещё надо его получить. А у кого-то из ваших клиентов закончились деньги, потому что во время локдауна нет продаж. Короче, вы не можете пожаловаться на то, что вам нечего делать.
Судя по Вашим словам, у Вас есть все причины радоваться выходу на пенсию?
- Да, но всё-таки трудно отказаться от этого ежедневного выброса адреналина, когда ты вместе с командой справился с очередным вызовом. В течение 30 лет LIQUI MOLY была моей спортивной площадкой. Теперь мне придётся искать другую. У меня ещё остаётся лет 20, и я хочу прожить их занимаясь чем-то новым.
А чем Вы хотите заниматься?
- Поживём – увидим. В последние десятилетия мне не хватало свободы. Я сохранил все свои ежедневники, 40 штук. Каждый день расписан, всё спланировано, синхронизировано с утра до ночи. Многие мои клиенты уже написали мне: «Теперь ты, наконец, должен обязательно приехать ко мне в гости!» И мне бы этого очень хотелось. До сих пор я летал в Чили только по делам, встречался с деловыми партнёрами прямо в аэропорту или в отеле. А теперь я с удовольствием съездил бы в пустыню Атакаму к своему партнёру и другу, которого знаю уже 30 лет. А один знакомый из Эквадора написал мне: «Поехали вместе на Галапагосские острова!»
Вы – простой автомеханик, но в 1998 году приняли на себя руководство компанией LIQUI MOLY. Не было страшно?
- С утра до ночи. Я часто строю из себя такого совершенно невозмутимого человека, но это маска. Я ведь не могу стоять перед людьми с полными штанами. У шефа всегда должно быть что-то вроде ауры, это даёт окружающим чувство надёжности.
Вы жалеете о том, что не получили высшего образования?
- С какой стати? По моему мнению, современные молодые люди теряют очень много времени, потому что изучают в университетах и других учебных заведениях вещи, которые им в будущем не понадобятся. А с другой стороны, они не изучают вещи, которые им обязательно понадобятся в предпринимательских буднях. Нужные мне знания я всегда получал от хороших людей и на практике. Ничто не даёт человеку столько, сколько собственный опыт, в том числе и отрицательный.
Почему такие карьеры, как Ваша - редкость?
- Одна из причин моей успешной карьеры - честолюбие. Я из очень бедной семьи и очень хотел пробиться с самого низа на самый верх. Сегодня сказали бы, что тогда меня травили. Я - ребёнок беженцев, лицо в угрях, и все остальные проблемы, которые бывают у подростков. Но я сказал себе: погодите, ребята! Мною двигало желание показать им всем. А ещё желание, чтобы у меня всё было лучше, чем у них. Чтобы я мог купить пару кружек пива, а не одну. Сегодня Вы такого не встретите. У поколений, которые пришли на смену моему, уже были бабки. Зачем сегодня корячиться? Я это вижу, когда даю объявление об открытии вакансии. Мы ищем человека для тяжёлой работы на фабрике. В лучшем случае придут 2-3 человека. Вот когда мы говорим, что ищем человека для работы с интернетом или что-нибудь в области маркетинга, приходят 200 кандидатов и говорят: «Минимум 5000 евро, старик, или мы больше не придём».
Что по Вашему мнению характеризует хорошего предпринимателя?
- Он должен быть в состоянии сделать не меньше других. Желательно больше. В критической ситуации он не должен приставать к людям с ножом к горлу. Надо заботиться о своих людях. В том числе и в тяжёлые времена. И люди сделают то, что смогут. Им вовсе не надо подсовывать всякие дополнительные приманки для мотивации.
В 2010 году после экологической катастрофы в Мексиканском заливе Вы призвали к бойкоту ВР. В прошлом году Вы резко критиковали владельцев фирм, которые посылали своих сотрудников на сокращённый рабочий день и при этом выплачивали своим акционерам большие дивиденды. Вы называли это «возмутительным и извращением». Вы нравитесь себе в роли скандалиста?
- Я вовсе не скандалист. Но я ведь имею право высказывать своё мнение. Просто я считаю это неправильным.
Почему так мало владельцев фирм, которые прямо говорят то, что думают?
- Потому что они боятся. У них тоже есть своё мнение, но они не решаются его открыто выражать, потому что есть наблюдательный совет, акционеры, пресса, собственные сотрудники. А ещё журнал «WirtschaftsWoche», который заклеймит тебя скандалистом.
Что мы теряем из-за того, что менеджеры редко участвуют в общественных дискуссиях?
- Многое. Энергию, которая нужна нашей стране. С самого начала всей этой ковидной истории, то есть уже года два, я практически не слышу голосов предпринимателей. Нам нужно многоголосие. И при этом все клеймят предпринимателей – они такие-сякие, думают только о деньгах и готовы сожрать ближнего своего.
Вы один из инициаторов налога на имущество. Почему Вы, человек, чьё имущество по оценке составляет несколько сотен миллионов, требуете снова ввести налог на имущество?
- В Германии не очень много миллионеров, их слишком мало. Это значит, что надо создавать возможности для того, чтобы как можно больше людей становились миллионерами – благодаря своему труду. А если те, кто наверху, только копят деньги, если налоговая ставка недостаточна высока, и государство не справляется со своими задачами в области образования, цифровизации, развития транспортной инфраструктуры, надо что-то делать. Это неправильно, если человек пашет и делает большие бабки, и при этом платит подоходный налог по максимальной налоговой ставке, а ещё «взнос солидарности» и церковный налог, и таким образом отдаёт почти половину своего дохода. А тот, кто имеет целое состояние, лежит себе в шезлонге и говорит: «Я буду лежать, а за меня пусть работают банкиры».
Почему политики мало заботятся о налоговой справедливости?
- Потому что не хватает специалистов, которые видят всю подноготную. Государство со своими налоговыми органами и министерствами финансов против концернов и их адвокатов, консультантов, штабных подразделений и т.д. И государство эту борьба однозначно проигрывает, а вместе с государством проигрывает и население, всё потому, что те ребята сильнее.
А почему не девушки? Сейчас ведутся горячие дискуссии о гендерном равенстве.
- Меня это не волнует, для меня это второстепенный театр военных действий. Я знаю, что эти дискуссии ведутся очень активно. Но это не имеет никакого отношения к взаимному уважению. Ведь слова — это просто слова, только несколько букв, не так ли?
И всё-таки о равноправии женщин. Вы в LIQUI MOLY сделали много в этом отношении?
- Я не уверен, что надо как-то специально поддерживать женщин и вводить в рамках предприятия гендерное равенство. Есть хорошие женщины и хорошие мужчины. И есть плохие женщины и плохие мужчины. Мы же не можем отражать ситуацию в обществе следующим образом: «На каждом предприятии должно быть столько-то процентов женщин, столько-то процентов саксонцев, столько-то брюнетов и столько-то блондинов. Это совершенно неверная политика.
А Вы не считаете, что нужно заботиться о том, чтобы каждый на фирме нашёл своё место?
- Да, но главное, каждый человек должен сам этого хотеть. Я не могу просто сказать: «Теперь у меня в правлении будет 50 % женщин». Должны быть женщины, которые этого хотят.
Значит, Вы против квот, направленных на равноправие?
- Да! Потому что это дирижизм – попытка регламентировать экономику.
На ежегодных календарях Вашей компании фотографии легко одетых моделей, сфотографированных в помещениях Вашего замка. Это не унижение женщин?
- Я не понимаю, в чём здесь унижение женщин. Они работают моделями и получают за это деньги, потому что у них красивое тело и есть обаяние.
Потому что Вы пропагандируете клише: женщины должны хорошо выглядеть – это самое главное – а в остальном их можно не принимать всерьёз.
- Вы приписываете мне это мнение. Никто не заставляет этих женщин работать фотомоделями. Кстати, мои клиенты уже высказывали недовольство, они спрашивают: «Почему больше нет календарей LIQUI MOLY? Они очень красивые! Не давай себя подчинить мейнстриму». На всех не угодишь.
Вашим преемником будет ваш бывший содиректор Гюнтер Хирмайер. Какой самый важный совет Вы ему дадите?
- Самый важный? Их 30-40: надо крутиться, как белка в колесе, и днём и ночью, следить за всем, вникать во все детали, заботиться о клиентах, о поставщиках. Например, застрял твой контейнер с продукцией, и ты сидишь и не знаешь, что делать, а всё потому, что ты подумал открыть производство не в Германии. Это очень важный совет: Забудь о том, что мы можем производить где-то в других странах, а не на двух наших фабриках в Германии. Только так можно контролировать все процессы и быть уверенным, что всё работает!
- - -
Сегодня памятный день для всей международной семьи LIQUI MOLY. Эрнст Прост сделал бренд таким, каким его знают во всём мире. В честь этого важного события вышел спецвыпуск нашего международного журнала LIQUI MOLY Puctures&Stories 2`2022
